Сергей Образцов

Я не могу думать, что среди тех людей, которые наследуют нам, нет таких же, какими были мы. И я знаю, что они есть. Те, кто случайно к нам пришел, дай Бог, уйдут, кому не нравится — отсеются, придут новые, придут молодые.... С. Образцов.

 

В новом здании в Москве, на Садово - Самотечной улице возвышается один из крупнейших Центров искусства играющих кукол - с самой колоссальной в мире труппой кукольных актеров, с одним из уникальнейших и крупнейших Музеев театральных кукол, с единственной и ценной в России специализированной библиотекой, хранилищем документов, рукописей и декораций ... "Театр Образцова" - это параллельный мир, наше отражение, где куклы помогают лучше понять людей. Здесь виден процесс художественного сотворчества выдающихся художественных деятелей искусства играющих кукол стран Европы, Северной и Латинской Америки, Азии, Австралии, результатом которого был создан профессиональный театр кукол XX века. Тот интересный процесс, где древняя магия, народное творчество, профессиональные художественные школы и течения перевоплотились в качественно новое культурное явление.

Самый знаменитый кукловод Сергей Владимирович по образованию художник. В пятнадцать лет он брал уроки рисования в частной школе. Окончив реальное училище, весной 1917 года Сергей Владимирович поступил в Школу живописи, ваяния и зодчества (в 1920 году переименована во Вхутемас — Высшая художественно - техническая мастерская). Первоначально учился на факультете живописи у Абрама Ефимовича Архипова, потом перешел к Владимиру Андреевичу Фаворскому на графический факультет. Параллельно с этим Образцов увлекся пением, что послужило поступлением в знаменитую частную музыкальную школу А. Шора. А спустя два года, пройдя конкурс, стал артистом Музыкальной студии Художественного театра, что послужило помехой закончить ему Вхутемас. Восемь месяцев Образцов провел с театром в заграничных гастролях, из - за чего пропустил учебный год. В театре появлялось гораздо больше работы, поэтому он практически перестал посещать уроки во Вхутемасе, в итоге дипломную работу он не защитил. Позже, в анкетах, Сергей Владимирович писал: «Образование неоконченное высшее. Ушел с 5 курса в 1926 году». Театр был единственным подлинным университетом, а поставленные в дальнейшем им спектакли - дипломом.

Из книги С.В. Образцова «Эстафета искусств»:

...Что мы подразумеваем под «языком искусства»? Состоит ли он из «слов»? Если да, то что мы должны будем понимать под этим термином, когда речь пойдет о музыке или бессловесном зрелище, о живописи или скульптуре?

Если существует язык искусства, значит, всякий пользующийся этим языком обязательно к кому - то обращается. Мало этого, обращаясь, он, по - видимому, предполагает, что тот, кому он адресует свое обращение, понимает его язык.

Какова же цель пользующегося языком искусства? Тоже информация?

Нет. Такая аналогия не очень закономерна, и применять ее нужно со многими оговорками.

Начать с того, что посредством языка искусства никто не разговаривает. Говорить говорят, но не разговаривают. Под разговором мы понимаем как минимум диалог, то есть обмен взаимной информацией. Все равно, спор ли это, мирная беседа или любовное объяснение.

При восприятии же произведения искусства обменного общения не происходит. Картина или музыка говорят. Воспринимающий видит или слышит, но ответа от него ждать нечего. А если он и ответит, то не языком красок или звуков, а в лучшем случае статьей в газете. Так, если даже она доброжелательная, все равно это два монолога на разных языках.

Нет, искусство в действии — это не взаимообщение, а одностороннее воздействие.

В какой - то степени ощущение диалога возникает в зрелищном искусстве театра, эстрады или цирка, потому что зрительская реакция влияет на характер и качество актерского исполнения. Это естественно. Ведь процесс изготовления актерского произведения искусства происходит на глазах у зрителя. Присутствие при этом процессе составляет один из основных элементов зрительского наслаждения, и раз это так, актер, певец или акробат не могут не ощущать реакции тех, кому они свое произведение адресуют.

С помощью цвета, объемов, форм, фактур, звуков, образных фраз, жестов, движений создатель произведения искусства, его автор, вызывает у воспринимающего ощущения, выработанные его жизненным опытом при встрече с синим и желтым, прямым и кривым, огромным и маленьким, громким и тихим, резким и мягким, быстрым и медленным, ритмичным и неритмичным, страшным и нежным. Эти аксиомные ощущения автор ставит в новые комбинации, противопоставляет, сталкивает, усиливает повторами, продлевает или нарушает, возбуждая у воспринимающего эмоции, часто совсем не поддающиеся словесному определению.

Зрительный мир человека заполнен вертикалями деревьев, горизонталями веток, кривыми краями облаков, косыми лучами солнца.

Научное определение линии - это след движения точки в пространстве. Но понимает ли это человек или нет, знает ли он геометрию или нет — ощущение вертикали, горизонтали, прямой, кривой, угла, окружности для него аксиомны с самого раннего детства.

И вот художник берет эти аксиомы и начинает их противопоставлять, повторять, дробить, складывать, и возникает на стене, на коже или на ткани геометрический орнамент. И увидевший его другой человек останавливается в изумлении. Он понимает язык говорящего, потому что знает все «слова» этой «фразы». Ни одно не ново и не непонятно, но никогда не встречался с самой «фразой», с комбинацией этих «слов». Он в восторге, если это украшение одежды или утвари, он в испуге, если это заклинание над дверью, за которой живет бог.

Все вокруг человека разноцветно, но цвет не существует сам по себе в природе. Он принадлежит предмету. Красная кровь, черный грач, желтый цветок, синее небо, зеленый лист, белое облако.

Человек раздавил пурпуровую раковину, выжал сок из растения, растер мел, глину, уголь, и раскрасил стену, одежду, свое тело. Он взял цвет отдельно от предмета. Он столкнул зеленое с красным, черное с желтым, белое с коричневым. Он стал чередовать разноцветные линии и цветные формы плоскостей. Он соединил разные цвета и получил удивительные переливы. Он заговорил красками, и другие люди поняли его разноцветный монолог. Поняли потому, что каждый цвет был аксиомен для всех. Поняли и удивились, потому что отвлеченная от цветных предметов комбинация цветов оказалась новой, прекрасной, веселой, радостной или страшной, но тем более удивительной.

Все вокруг человека звучит. Копыта скачущей лошади, набегающие на берег волны, стон выпи, пересвист иволги, рев оленя, голоса людей. Интонацией звука человек - обезьяна выражал свои чувства. Стонами, воем, рычанием, высотой крика. Но музыка возникла тогда, когда человек овладел интонацией ритма. Когда возник первый ритмический монолог. Слова этого монолога - временные расстояния между звуками. Он аксиомны, потому что ритмичны и человеческий шаг, и дробь дятла, и капель сосульки...

Наверно, можно было бы составить словарь общечеловеческого языка искусств. Это был бы очень большой словарь. В него бы вошли аксиомные человеческие ощущения силы и высоты звука, ритмических расстояний, скорости, разности цветов, темноты и яркости, размера и формы; ощущения гладкого и шершавого, острого и тупого, холодного и горячего, душистого и вонючего, вкусного и противного, тяжелого и легкого, живого и мертвого; ощущения голода и сытости, половой притягательности и полового отвращения; любви к ребенку, любви к матери и любви к отцу, ревности, страха смерти. Он был бы огромен, этот словарь. И именно он позволяет многим произведениям искусства быть действенными на протяжении тысячелетий для людей, живших и живущих в разных странах, на разных континентах, говоривших и говорящих на разных языках.