Александр Бенуа

"Академик Александр Бенуа - тончайший эстет, замечательный художник, очаровательный человек". А.В. Луначарский

 

Всемирную известность Александр Николаевич Бенуа приобрел как декоратор и постановщик русских балетов в Париже, но это лишь часть деятельности вечно ищущей, увлекающейся натуры, обладавшей неотразимым обаянием и умением зажигать своими шеями окружающих. Историк искусства, художественный критик, редактор двух крупнейших художественных журналов «Мир искусства» и «Аполлон», заведующий живописным отделом Эрмитажа и, наконец, просто живописец.

Сам же Бенуа Александр Николаевич писал сыну из Парижа в 1953 году, что «...единственной из всех работ, достойных пережить меня... будет, пожалуй» многотомная книга «А. Бенуа вспоминает», ибо «этот рассказ про Шуреньку является в то же время довольно обстоятельным о целой культуре».

В своих воспоминаниях Бенуа называет себя «продуктом художественной семьи». Действительно, отец его - Николай Бенуа был известным архитектором, дед по линии матери А.К. Кавос - не менее значительным зодчим, создателем петербургских театров. Старший брат А.Н. Бенуа - Альберт - популярный акварелист. С не меньшим успехом можно сказать, что он был «продуктом» семьи интернациональной. По линии отца - француз, по линии матери - итальянец, точнее венецианец. Свою родственную связь с Венецией - городом прекрасного тления могущественных некогда муз - Александр Николаевич Бенуа ощущал особенно остро. Была в нем и русская кровь. Католическое вероисповедание не мешало удивительной почтительности семьи к православной церкви. Одно из самых сильных детских впечатлений А. Бенуа - Никольский морской собор (Николы Морского), произведение эпохи барокко, вид на который открывался из окон фамильного дома Бенуа. При всем вполне объяснимом космополитизме Бенуа было единственное место в мире, которое он любил всей душой и считал своей Родиной - Петербург. В этом творении Петра, скрестившем Россию и Европу, он чувствовал «какую - то большую, строгую силу, великую предопределенность».

Воспоминания о детстве написаны Бенуа не как простые мемуары. Это воплощение мечты художника об идеальном прошлом, с которым он всегда ощущал неразрывную связь. Окрасив нежную пору легкой дымкой грез, Бенуа Александр Николаевич словно зашифровал в первых детских впечатлениях, играх основные идеи своего художественного мира. Когда читаешь о самозабвенном увлечении балаганным театром, о карликах и великанах, о страсти к игре в солдатики, об очарованности всевозможными оптическими игрушками и волшебными фонарями, о паническом страхе перед «оживающими» во время ночной бессонницы часами, невольно в памяти встают известные картины художника: «Фантазия на версальскую тему», «Прогулка короля», «Оранжерея», «Купальня маркизы».

Кажется, что заглядываешь в кукольный театрик, населенный марионетками в окружении картонных декораций. Образы прошлого особенно хрупки перед лицом неумолимого времени. Зеркальная гладь водоемов напоминает окуляры каких - то загадочных приборов, благодаря которым можно заглянуть в прошлое. Чем заняты придворные Людовика XIV на картине «Оранжерея»? То ли кормлением рыбок, то ли созерцанием таинственной бездны, из глубины которой встают тени «другого мира».

В «Фантазии на версальскую тему» над хрупкими, стремительно проносящимися фигурками исторических персонажей торжествуют статуи - великаны и могучие, как стены крепости, «черные конусы и кубы стриженых туй». Лучи заката, освещающие сумрачное прошлое, часто напоминают преображающие лучи «волшебного» фонаря. Краски вспыхивают и драгоценно мерцают.

Шуренька был младшим в семье, а следовательно, всеобщим баловнем. Отец и старшие братья одаривали его бесконечными игрушечными домами и замками, изготовленными собственноручно. Безграничная любовь пожилого отца к своим детям проявлялась не только в руководстве их художественным воспитанием, но и «в ангельском терпении», с которым он выносил возню детей. Яркий пример того с юмором описан А. Бенуа. Качели были устроены как раз в дверном проеме кабинета отца, и прямо за его спиной в любое время «производились сопровождаемые криками и визгами полеты».

Вот описание знаменитой комнаты, в которой рос художник и в которой мы застаем заседание «Мира искусства» на известном портрете Б. Кустодиева: «В глуби не «Зеленой» висели две большие венецианские перспективы XVIII века, а по бокам зеркала на кронштейнах. Над комодом рококо жеманно позировали золоченые и пестро раскрашенные арапы, произведения той же Венеции».

Акварель была «чем - то вроде домашнего ремесла». Старшие учили «побольше писать с натуры», но очень рано Бенуа осознал, что его «любимые художники в прошлом и настоящем - фантасты.., но только те из них, которым удается быть убедительными посредством какого - то стояния на земле и глубокого усвоения действительности». В технику акварели, гуаши Бенуа предстояло внести новую, утонченную красоту, острую выразительность игры плоскости и силуэта, изысканную орнаментику в духе модерна.

Любимыми на всю жизнь стали писатель - фантаст Гофман и сказочник Андерсен. Особая страсть в семье была к музыке и балетному театру. Музыка Чайковского и Делиба, чары хореографии, сама атмосфера балетных спектаклей пробудили первые восторги будущего художника. Тогда он уже мечтал стать театральным декоратором и блестяще оформлял любительские домашние постановки.

Тот удивительный заряд гармонии и красоты, который А. Бенуа получил в детстве, помог сделать его жизнь чем - то подобным произведению искусства, поразительному по своей цельности. Особенно ярко это проявилось в его романе жизни. На пороге девятого десятилетия Бенуа признается, что ощущает себя совсем молодым, и объясняет этот «курьез» тем, что отношение к нему его обожаемой супруги не изменилось со временем. И «Воспоминания» свои он посвятил ей, «Дорогой Ате» - Анне Карловне Бенуа (урожденной Кинд). Их жизни связаны с 16 лет. Атя была первой, кто разделил его художественные восторги, первые творческие пробы. Она была его музой, чуткой, очень жизнерадостной, художественно одаренной. Не будучи красавицей, она казалась Бенуа неотразимой своим прелестным обликом, грацией, живым умом. Но безмятежному счастью влюбленных детей предстояли испытания. Утомленные неодобрением родственников, они расстались, но ощущение пустоты не покидало их в годы разлуки. И, наконец, с какой радостью они встретились вновь и поженились в 1893 году.

У четы Бенуа было трое детей - две дочери: Анна и Елена, и сын Николай, который стал достойным преемником дела отца, театральным художником, много работавшим в Риме и в Миланском театре...

А. Бенуа часто называют «художником Версаля». Версаль символизирует в его творчестве торжество искусства над хаотичностью мироздания.
Эта тема определяет своеобразие исторического ретроспективизма Бенуа, изысканность его стилизации. Первая Версальская серия появляется в 1896 - 1898 гг. Она получила название «Последние прогулки Людовика XIV». В нее входят такие известные произведения, как «Король прогуливался в любую погоду», «Кормление рыб». Версаль Бенуа начинается в Петергофе и Ораниенбауме, где он провел свои детские годы.

Тем не менее первое впечатление от Версаля, куда он попал впервые во время свадебного путешествия, было ошеломляющим. Художника охватило чувство, что он «уже когда - то это пережил». Повсюду в версальских работах встречается чуть удрученная, но все же выдающаяся личность Людовика XIV, Короля - Солнце. Ощущение заката некогда величественной культуры было чрезвычайно созвучно эпохе конца века, когда жил Бенуа.

В более отточенной форме эти идеи воплотились во второй Версальской серии 1906 года, в самых известных произведениях художника: «Прогулка короля», «Купальня маркизы», «Китайский павильон», «Ревнивец», «Фантазия на версальскую тему». Грандиозное в них соседствует с курьезным и изысканно хрупким.

Из исторических персонажей прошлого особой притягательностью для Бенуа обладала трагическая фигура Павла I. По секрету от отца он знал, что «царя задушили придворные, что он был добрый, но сумасшедший. Всеми хранимая тайна придавала в моих глазах особый ореол несчастному государю». Размышляя о парадоксальной судьбе этого монарха Бенуа посвятил Павловской эпохе целый цикл работ: «Парад при Павле I», 1907, «Передняя Большого дворца в Павловске», 1902.

Но истинным кумиром для Бенуа был Петр Великий. Художник полюбил его через поэзию Петербурга. В Петре он видел не только разрушителя старого уклада, реформатора и созидателя, но и большого художника, «строителя жизненной красоты».

В цикле иллюстраций к «Медному всаднику» А.С. Пушкина, которые увидели свет в 1923 году, Бенуа являет оживший памятник Петра как «божество рока», «какой - то загадочный, сказочный механизм, завод которого в руках Верховных, пугающих своим величием начал».

Наконец, обратимся к самому значительному, что было создано художником в театре. Это прежде всего постановка балета «Павильон Армиды» на музыку Н. Черепнина 1909 года и балет «Петрушка» на музыку И. Стравинского 1911 года.

Бенуа в этих постановках проявил себя не только как яркий театральный художник, но и как талантливый автор либретто. Эти балеты как бы олицетворяют два идеала, которые жили в его душе. «Павильон Армиды» - воплощение европейской культуры, стиля барокко, его пышности и грандиозности, соединяющихся с перезрелостью и увяданием. В либретто, которое является вольным переложением знаменитого произведения Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим», рассказывается о некоем юноше, виконте Рене де Божанси, который попадает во время охоты в затерянный павильон старого парка, где чудесно переносится в мир ожившего гобелена - прекрасные сады Армиды. Но чары развеиваются, и он, увидев высшую красоту, возвращается в реальную действительность. Остается жуткое впечатление жизни, навсегда отравленной смертною тоской по вымершей красоте, по фантастической действительности. В этом великолепном спектакле словно оживает мир ретроспективных картин Бенуа.

В «Петрушке» же воплотилась русская тема, поиск идеала народной души. Эта постановка прозвучала тем более пронзительно и ностальгично, что балаганы и их герой Петрушка, столь любимый Бенуа, уже становились прошлым. В спектакле действуют оживленные злой волей старика - кудесника куклы: Петрушка - неодушевленный персонаж, наделенный всеми живыми качествами, которые есть в человеке страдающего и одухотворенного; его дама Коломбина - символ вечной женственности и «арап» - грубый и незаслуженно торжествующий. Но конец этой кукольной драмы Бенуа видит не таким, как в обычном балаганном театре.

В 1918 году Бенуа становится заведующим картинной галереей Эрмитажа и многое делает для того, чтобы музей стал крупнейшим в мире. В конце 20-х годов художник покидает Россию и живет в Париже почти полвека. Он умер в 1960 году в возрасте 90 лет. За несколько лет до смерти Бенуа пишет своему другу И.Э. Грабарю, в Россию: «И как хотелось бы быть там, где у меня открылись глаза на красоту жизни и природу, где я впервые вкусил любви. Почему я не дома?! Все вспоминаются какие - то кусочки самого скромного, но столь милого пейзажа».