Иван Айвазовский

Для многих картины море Айвазовского – непременная часть мозаичной картины мира, которую каждый собирает для себя с детства. Как мечта о празднике и путешествиях в далекие страны и как страшная сказка – жутковато, но невозможно оторваться. Или как романс – может быть, наивно и слегка приторно, а все же волнует, подчиняет.

 

Уже при жизни слава знаменитого художника Ивана Айвазовского стремительно и широко окружала его действительной мировой славой. С 1846 года было проведено сто двадцать (!) его персональных выставок за границей и в России. Айвазовский Иван Константинович был почетным членом европейских художественных академий: Римской, Амстердамской, Парижской, Флорентийской и других. Флорентийская Академия предложила ему написать автопортрет (ранее такой чести из русских художников удостоился только Кипренский). Папа римский изъявил желание приобрести его картину «Хаос» для Ватикана,

а восхищенный творчеством Айвазовского знаменитый художник из Англии Уильям Тернер посвятил полотну «Лунная ночь» стихи на итальянском языке.

Перечень успехов можно продолжать до бесконечности, ведь, по словам одного из биографов Айвазовского, жизнь его была «одной из счастливейших человеческих жизней», «настоящей волшебной сказкой, богатой событиями и прекрасной, как чудный пленительный сон». Действительно, судьба художника, который родился в 1817 году в приморской Феодосии, складывалась исключительно успешно, хотя началась довольно своеобразно. Его рисунки детства на заборах исторического портового города Феодосии привлекли внимание и интерес таврического губернатора А.И. Казначеева, который и помог поступить Айвазовскому в Санкт-Петербургскую Академию художеств , где совсем скоро сам Николай I стал его почитателем и покровителем.

Тем не менее художник мало походил на сказочного кудесника с волшебной палочкой. Одним из важнейших слагаемых успеха Айвазовского были исключительная работоспособность и продуктивность. За всю свою жизнь Иван Константинович Айвазовский сотворил примерно шесть тысяч полотен. Предвосхитив практику современных мастеров из «домов высокой моды», художник Айвазовский действовал как крупная фирма, у которой есть эксклюзив для богатых, есть массовая продукция, а также нечто для желающих иметь осколок известного имени, но не располагающих для этого большими деньгами. Помимо его полотен большой и средней величины, существовал и так называемый «подарочный» вариант, представляющий собой фотографическую карточку маэстро за мольбертом, где вместо картины в рамку вставлялся или наклеивался холстик размером с почтовую марку, но с неизменным инициалом «А» в углу.

Такое огромное количество картин можно было написать, если только если есть навыки техники быстрого письма. Об этой быстроте ходили легенды. Известно, например, что огромное полотно «Момент мироздания» (1864), вариант повторения «Хаоса», было написано за один день. Айвазовский сам несколько бравировал своими возможностями и даже изредка демонстрировал почитателям творческий процесс как некий фокус: картину он начинал писать с чистого холста и на глазах изумленных впечатлениями зрителей за час-два совершенно заканчивал ее. Так, в присутствии генерала А.П. Ермолова в течение порядка двух часов был создан «Вид кавказских скал у берегов Черного моря».

Скорости работы способствовала удивительная память Айвазовского. Известно, что в начале творческого пути Иван Айвазовский пытался писать пейзажи с натуры: выходило и долго, и скучно, в то время как виды, написанные по памяти, оказывались свежими и эмоциональными. Поэтому художник очень быстро отказался от работы по натурным этюдам и эскизам, делая лишь беглые зарисовки в альбоме. Такая система предполагала предельную сосредоточенность и концентрацию внимания.

Необходимость писать по памяти получила у Айвазовского теоретическое обоснование. Айвазовского часто копировали и подделывали. Антикварный рынок наводнен поддельными «Айвазовскими». И хотя фабула и внешние особенности манеры художника легкодоступны копиистам, секреты его достаточно изощренной технологии остаются от них скрытыми, а его уверенное мастерство недоступным. Особенно далеко имитаторам Айвазовского до его профессиональной точности в изображении оснастки кораблей. Летом 1838 года юный Иван Константинович Иван Константинович принял участие в маневрах военного флота у берегов бывшего владения Дадианов - Мингрелии. В то время он и познакомился с вице - адмиралом русского флота, героем Крымской войны В. А. Корниловым, русским флотоводцем и мореплавателем адмиралом М.П. Лазаревым и отличным моряком, который единственным смыслом и целью своей жизни считал службу на флоте - адмиралом П.С. Нахимовым. Они с охотой объясняли живописцу как устроены корабли. Его знания о том, как судно кренится под ветром, тонет или горит, были точными, а не приблизительными. Даже секретные детали конструкций российских военных кораблей того времени были ему знакомы. В доме Айвазовского в Феодосии была собрана богатая коллекция моделей парусников, а гибель русского флота во время неудачной Крымской кампании художник переживал как личное горе.

Как обширное наследие Айвазовский подарил всему человечеству и портреты, и жанровую живопись, и равнинные пейзажи, и композиции на библейские темы. Однако его творчество осталось узкоспециализированным. «Сухопутный» Айвазовский, как правило, сильно уступал его же морским пейзажам. Главной заслугой Айвазовского можно считать заложение фундамента в разработку мотива, до него не уделявшего особого внимания русских художников и основательно забытого западноевропейскими мастерами, — море как самодостаточная стихия, море как тема. В XIX веке художники в основном писали море у берегов. «Айвазовский... работает скоро, но хорошо: он исключительно занимается морскими видами, и так как в этом роде нет здесь (в Италии - А.С.) художника, то его заславили и захвалили», — Так Александр Иванов объяснял причину грандиозного успеха Айвазовского.

Найденной теме гениальный художник не изменял всю жизнь, разрабатывая ее с неослабевающей увлеченностью. Море у него приобрело значение символа, всеобъемлющей метафоры. Это арена действия и недавних исторических драм, и событий библейской истории. Как метафора поэтического вдохновения (недаром на фоне моря в картинах появляются Пушкин, Данте, Сафо) его море ассоциируется с цитатами из школьной хрестоматии: от «Белеет парус одинокий...» до «Прощай, свободная стихия...», причем шедевры русской поэзии словно подкрепляют, поддерживают пейзажи мариниста. Море Айвазовского — это и метафора человеческой жизни, превратностей судьбы (аналог средневекового колеса фортуны). Недаром Крамской вводит изображение одной из лучших работ Айвазовского — «Черное море» — в свою картину «Неутешное горе» — как знак судьбы с ее взлетами и падениями.

Как истинному романтику Ивану Константиновичу нужен был огромный масштаб, его привлекала сама природа с ее сенсациями: наводнения, водопады, штормы, крушения. Художник навсегда сохранил в душе потрясение, полученное от «Последнего дня Помпеи» Карла Брюллова. Секрет воздействия полотен Айвазовского — в прямом эмоциональном подключении зрителя. В его лучших работах — «Девятый вал», «Черное море», «Радуга», «Среди волн» — море удивительно реально.

Вспоминается ужас первых зрителей кинематографа, которых пугал вид мчащегося навстречу поезда, заставляя пригибать голову. Также замирало у современников сердце и перед картинами Айвазовского: а если накроет, а если захлебнешься, а если утонешь? Ощущения простодушных зрителей отлично описал в своем письме к художнику генерал А.П. Ермолов. Из слов этого письма понятно, что картины Айвазовского приводят чувства зрителя в панический страх перед стихиями природы, от бури и волн, не находя спасения от погибели. Но, одновременно с этим, другие его шедевры заставляют изумленного зрителя провести на берегу незабываемую, сказочную и восхитительную ночь, наслаждаясь спокойствием моря при свете фантастической луны.

Действительно, Айвазовский любил работать на контрасте: грозная буря, холодный ветер и — ласковый покой предзакатного часа или тишина ночи. Часто он делал парные картины одного размера с противоположным настроением, например, из собрания Феодосийской картинной галереи, носящей его имя, — «Буря на Ледовитом океане» и «Туманное утро в Италии».

Изображая водную стихию, Айвазовский отнюдь не ограничивал себя любимым и знакомым с детства Черным морем. После Верещагина он второй неутомимый путешественник в русском искусстве. Очень сильно поражает география его путешествий, которую он отражает в работах на пейзажную тему. Айвазовский быстро откликался на различные выдающиеся события своего века: в 1869 году он присутствовал на церемонии открытия Суэцкого канала (затем на этот сюжет будет написана картина); полотно «Взрыв Аркадионского монастыря» — отклик на взволновавшие христианский мир события, связанные с борьбой населения острова Крит с турками в 1866 году.

Поражает и общественный темперамент художника. Он был истинным благодетелем своего края: на собственные средства отстроил в любимой приморской Феодосии археологический музей, концертный зал, финансировал археологические раскопки, основал Феодосийскую галерею картин и библиотеку, организовал художественную школу под названием «Общая мастерская».

В творческой жизни гениального Айвазовского есть парадоксы. Он был русским художником, хотя по воспитанию он был армянин, а по происхождению - Турок. Всю жизнь писал «свободную стихию», числился крупнейшим мастером позднего романтизма — и был самым любимым гениальным художником Николая I. Он носил мундир в качестве «живописца Главного морского штаба». Общался с Брюлловым и его «братией», но не любил участвовать в их кутежах и вообще не принимал богемного образа жизни. Романтизм творчества Айвазовского бесконфликтно уживался с прагматизмом и практицизмом в жизни. В результате его личность обрастала реальными и придуманными анекдотами с элементами фарса. Весьма показателен случай со стадом овец, принадлежащим Айвазовскому. Напуганные бурей, овцы бросились в море с обрыва и погибли. Тогда Айвазовский написал на этот сюжет картину, удачно ее продал и на вырученные средства приобрел новое стадо.

Айвазовский Иван Константинович прожил долгую и интересную жизнь (он умер в 1900 году), соединив в себе две эпохи, две половины XIX столетия. Ему довелось лично общаться с Пушкиным, Брюлловым и Крамским. На его глазах менялась политическая ситуация, рождались и умирали эстетические течения. Но они его словно и не касались. Его море штормит и волнуется, его парусники треплет ветер и разбивает в щепы буря, но сам он неколебим как скала. Невероятно популярный при жизни, Айвазовский и для современных зрителей нашего времени вызывает неподдельный восторг у зрителей, за его произведениями «охотятся» музеи, аукционы и частные коллекционеры. На международном художественном рынке Айвазовский — один из самых ценимых и дорогих русских живописцев.

ЧИТАЙТЕ

И.К. Айвазовский. Картинная галерея художника

И.К. Айвазовский - деятель армянской колонии