"Творчество Кузьмы Сергеевича Петрова - Водкина и самая известная его картина "Купание красного коня" (1912) - ярчайший взлет, кульминация духовного возрождения России, озарившего начало XX века".

 

На фоне художественных экспериментов своего времени Петров - Водкин смог дать новую жизнь классической традиции, обогатив ее духовностью древнерусского искусства. Монументальное по форме и пророческое по содержанию его творчество стало достойным продолжением глубинной традиции русской культуры, связавшей имена А. Рублева, А. Иванова, М. Врубеля.

Родился художник на Волге в городе Хвалынске, который любовно назвал в своей автобиографической повести "Хлыновском", как бы приближаясь к исконному народному говору. Петров - Водкин вышел как самородок из самого сердца народного, из крестьянско - мещанской среды, отчего закрепилась двойная фамилия. Отец его был сапожником.

Мальчик рос в дружной, трудолюбивой семье, окруженный любовью и вниманием. С матерью Анной Пантелеевной его связывала особенная душевная близость. Всю свою жизнь художник делился с нею в своих письмах самым заветным. От этой простой женщины будущий художник впитал особое, свойственное ощущение живой Вселенной.

Он писал о матери: "Космос для нее был единым целым и огромным бьющимся человеческим сердцем внутри него".

Путь в искусство для Петрова - Водкина был непрост. Благодаря попечительству знаменитого архитектора Р. Мельцера, который обратил внимание на талантливого юношу, Петров - Водкин оказывается в Петербурге и поступает в Центральное училище технического рисования барона А. Штиглица. Впрочем, вскоре, стремясь вырваться из - под опеки, он отправляется в Москву, где в Училище живописи, ваяния и зодчества становится учеником В. Серова. Первоначально художник был склонен к сопровождению раскрытия других талантливых личностей, прежде всего драматургического и литературного направления. Писатель в 1900-е годы даже оттесняет в нем художника. Пьеса "Жертвенные", навеянная драмами М. Метерлинка, была поставлена на театральной сцене и имела колоссальный успех. И, наконец, в нем просыпается страстный путешественник. Европа, Африка, Восток - вот лишь пунктир его странствий и короткое время для стремления к познанию пространства. Но это особое стремление. Пафос путешествий Петрова - Водкина - не открытие новых земель, а желание ощутить планету Земля как единое живое существо. Эта потребность в нем была так сильна, что толкнула молодого художника на авантюру. Ограниченный в средствах, со свойственной ему крестьянской сметкой он находит остроумный выход: обращается к фирме, производящей велосипеды, с предложением осуществить рекламную поездку. На велосипеде он исколесил всю Европу. Встреча с европейской культурой стала для него важной школой.

Мальчики. 1911. Холст, масло.

Портрет А.В. Мантеля. 1911. Бумага, черный карандаш, гуашь.

Селедка. 1918. Клеенка, масло.

С детства внимание Петрова - Водкина всегда манили различные стихийные природные явления: извержения вулканов, землетрясения, затмения светил и наводнения. В них он как будто стремился услышать пульс Вселенной, созвучный с состоянием души и человечества.

Все это было отражением в его творческом периоде, создавая особый тип построения пространственного промежутка - сферической вселенской перспективы. В шедеврах "Купание красного коня", "Девушки на Волге", "Полдень 17 г.", "Смерть комиссара" линия горизонта круглится, воссоединяя событие планетарным ритмом. В своей автобиографии "Хлыновск" он передает, как откровенное событие, произошедшее с ним близ Волги на Затоновском холме. Упав на вершине холма и окинув глазами весь горизонт, он ощутил себя в сферической чаще вселенной, увенчанной всевышним духовным куполом. Ощущал себя в центре всего мира, в центре всей планеты. Во время восхождения к жерлу пробудившегося Везувия, рискуя жизнью, он переживает своеобразный экстаз, "героическую торжественность". "Двинулся космос и треплет, и мчит меня в его ритмах небывалых, незнакомых мне. И земля, которую я знал до той поры, оказалась иной..." - этими словами заканчивает Петров - Водкин вторую часть воспоминаний "Пространство Эвклида".

За самоваром. 1926. Холст, масло. 81,2х65

Впереди его ждали великие свершения...

На этот подвижнический путь в искусстве художник вступает не один. В 1906 г. он встретил в Париже М. Йованович, ставшую его женой.

В духе своих символических пьес он приписывал своей встрече с Марой мистический смысл: "Все мои друзья видели во мне лишь талант... Я был для других как пророк, всегда сильный и радостный, для которого не существовало страдание. Но сам я замерзал. И вот я нашел свою Эвридику!". На протяжении всей жизни художник неоднократно будет обращаться к ее портретам, всматриваясь в завораживающие его любимые черты. Вообще Петров - Водкин с его планетарным мироощущением предпочитал любить человечество, нежели отдельного человека. Но семья была исключением. Благоговейное отношение к матери художник перенес на жену и впоследствии на дочь Елену, рождение которой воспринял как самое яркое событие своей жизни. Удивительное созвучие сердец, царящее в семье, удесятеряет его творческие силы.

Неоднократно впоследствии художник будет обращаться к темам женственности и материнства, в которых пытается постичь тайну первоистока жизни "Мать" (1912), "Девушки на Волге" (1915).

Девушки на Волге. 1915. Холст, масло. 96х120

Мать. 1912. Холст, масло.

В этих картинах сквозь лица поволжских крестьянок проступают иконные черты, в жестах и движениях, делающих их подобными ангелам, - небесная гармония. В душе каждой из них отражается богоматерь, в которой "воплощено горячее сердце мира".

Богоматерь Умиление злых сердец. 1914-1915. Холст, масло.

Этой теме посвящены и первые значительные картины художника "Берег", "Сон", навеянные образами символизма, живописью Борисова - Мусатова.

Берег. 1908. Холст, масло.

Сон. 1910. Холст, масло.

Они хоть и подверглись жесткой критике, но сблизили художника с кругом "Мира искусств", принесли известность. В эти годы он живет в Петербурге. А. Бенуа видел в творческом процессе Петрова - Водкина воплощение своей мечты о возрождении монументальности и классического идеала.

Истинное признание Петрову - Водкину принесла картина "Купание красного коня" (1912 г.). В ней воплотились торжествующе и ярко все беспокойные предчувствия искусства предыдущего десятилетия .

Купание красного коня. 1912. Холст, масло. 160х186

Созданию этой картины предшествовало открытие Петровым - Водкиным древнерусской иконописи. Начавшаяся на пороге XX века реставрация древних икон, русская культура впервые осознала по прошествии двух столетий неведения, какие художественные сокровища скрывались под темными окладами и ликами. В заново рожденных иконах многие современники видели божественное предзнаменование. Символический мир пространства и образов икон, огненные пылающие краски, оказали значительное влияние на Петрова - Водкина.

Сюжет картин воплощал обобщение художником разнообразных иконных прообразов, среди которых преимущественно отмечается огненный св. воин Георгий, который торжествует над миром молитвой и чистотой веры своей.

Событие совершается в сердце земли, в сердце Вселенной, и, разрастаясь, наполняет собой все пространство. Невероятный красный конь поднимается на миром как художественное олицетворение нового расцвета и духовной зари. Гордо поднятое копыто этого огненного коня, разбивает спящую неподвижность вод. Конь как будто знаменует переход из ограниченного физического мира духовный.

Особенно любопытна дальнейшая судьба "Купания красного коня". Картина несет в себе мысль о том, что настоящее произведение искусства живет вечность, а не зажато тесными рамками отражения насущной жизни.

В 1914 г. картина экспонировалась на выставке в Мальмё (Швеция).

В первую мировую войну картина была отрезанной от родины, но в 1950 году произошло возвращение шедевра. Под прессом коммунистической идеологии, после появления картины в 1965 году на выставке, ее объявили чуть ли не предвестием революции.

Чуткий к планетарным явлениям Петров - Водкин обостренно переживал исторический перелом в жизни России в конце 1910-х годов. Теперь его пророческий слух обращается к социальным катаклизмам.

Революционный переворот в жизни России был воспринят им двояко: с одной стороны, как возможность высвобождения творческих сил, скованных в массах, с другой - как разгул стихийных и катастрофических начал. Этим объясняется трагическая компромиссность его картин этого периода. Самая значительная из них - "1918г. в Петрограде" (Петроградская мадонна).

1918г. в Петрограде (Петроградская мадонна). 1920. Фрагмент. Холст, масло. 73х92

В накаленном тревожными предчувствиями душевном состоянии Петров - Водкин обращается к образу заступницы небесной, которая в образе матери с дремлющим младенцем на руках вознесена над улицами города и, незримая для людей, присутствует во всем и все одухотворяет. Движение "платонической", то есть никуда не ведущей очереди, характерной для тех лет, уходит под ее покров. От присутствия "Мадонны" заброшенный дом горит фресковым "голубцом" (голубым цветом) и лишенная неба улица торжественным ритмом арок больше напоминает неф храма. Полный тревоги взгляд и судорожный жест, прижимающий ручку младенца к сердцу, передают осознание неотвратимости той жертвы, которая вновь должна быть принесена миру.

Вокруг больших композиций 20-х гг. Петров - Водкин создает натюрморты, который составляют особый, по-иконному сияющий мир. В них, свободный от компромиссов сюжетных картин, художник погружается в живописные эксперименты. Подлинными шедеврами в этом жанре являются "Розовый натюрморт. Ветка Яблони", "Натюрморт с синей пепельницей".

Розовый натюрморт. Ветка Яблони. 1918. Холст, масло.

Увлеченный в эти годы преподавательской деятельностью, теорией искусства, он оттачивает в натюрмортах свои изобразительные принципы. Художник смотрит на предсмертный мир с "планетарной" дистанции, вскрывает между предметами духовные связи. На каждом сантиметре живописной поверхности он наблюдает действие магнетических космических сил. В натюрмортах самые повседневные предметы горят иконными красками пробелами, как магические кристаллы преломляют свет. Покрытые скатертью столы схожи с алтарями, с переливающимися искрами на них божественными сосудами.

Чувством гармонии и ясности, небесной архитектоникой укрупненных "планетарных" лиц отмечены многие портреты 20-х годов. Среди них совершенно особенный портрет Саломеи Андрониковой, созданный художником во время поездки в Париж.

Портрет С.Н. Андрониковой. 1925. Холст, масло.

Самым пронзительным реквиемом эпохи можно назвать картину "Смерти комиссара". Здесь, пожалуй, впервые в творчестве художника трагическим диссонансом сине-зеленому миру звучит черный цвет смерти. Событие на вершине холма, на куполе голубой планеты, поворотный момент в истории, высшая точка ее напряжения, когда весь мир оплакивает эту гибель. Картина вызывает в памяти классические композиции оплакивания Христа.

Смерть комиссара. 1927. Холст, масло. 73х91

Смерть понимается здесь как искупительная жертва, высшая мука во имя обретения истины, ибо затухающему взору комиссара (не случайно моделью для него послужил поэт - пророк В. Хлебников) Петров - Водкин дарует всю красоту мира. Сцена напоминает о том откровении, которое пережил когда-то сам художник на вершине холма. Петрову - Водкину хотелось, что бы это была последняя жертва, ибо фигуры солдат уходят, скатываются подобно серым камням с поверхности голубой планеты Земля.

Последнее десятилетие жизни пронизано горечью разочарований, все чаще он видит диссонансы, иконные лики сменяются мертвыми масками, искаженными, уродливыми гримасами. Тема какого-то дьявольского наваждения, разрушившего гармонию жизненного уклада и пришедшего к уродливому смешению противоположностей, звучит в картине "Новоселье". В этом большом полотне нарастают литературность, бытописательство.

Новоселье. 1937. Холст, масло.

В нем вновь пробуждается писатель. Гнетущей современности Петров - Водкин противопоставляет воспоминания о далекой прекрасной поре своей юности и детства. В 30-е гг. была завершена и издана автобиографическая трилогия "Хлыновск", "Пространство Эвклида", "Самаркандия".

Несмотря на мучительную болезнь, туберкулез, который унесет его из жизни в 1939 г., Петров - Водкин полон творческих планов. Может даже показаться по некоторым его выступлениям и заметкам, что он нашел свое место в "новом строе", но это впечатление обманчиво - истина в его картинах.

Портрет А.А. Ахматовой. 1922. Холст, масло.

Весна. 1935. (Фрагмент). Холст, масло.

Натюрморт. Черемуха в стакане. 1932. Холст, масло.

 

 

 

ЧИТАЙТЕ

Купание красного коня и живописные полотна Петрова - Водкина